Патроны всё?! Последняя коробка.
Последнюю из под сиденья достаю.
И сквозь танкистский шлем я слышу: Вовка,
Стреляй по ним, стреляй же мать твою!
И я стреляю целясь в серый китель фрица,
Ползущего к танку нашему с гранатами в руках.
Уже почти их различаю лица.
Мало патронов, нельзя палить тут наугад.
Что-то рвануло, я закрыл лицо, а Витька повалился.
Льёт у него густая кровь из рассечённой насквозь шеи.
Вскипело всё во мне, за пулемёт схватился
И изрешетил того, что выполз из траншеи.
Танк горит – не вылезти из танка.
Краснея, раскаляется броня.
И вот она ярости изнанка!
Рвёт изнутри бессилие меня!
Снаружи слышен стук фрицевских подошв.
Сейчас откроют люк и жизнь мою пятью секундами отмерят.
Они думают, мол, вышел весь, ну что ж!
С нетерпеньем буду множить вам потери.
Мелькнул из люка свет и звякнула лимонка об пол,
Я тут же бросил на неё механика кровавый труп.
Взрыв, звон в ушах, и сам звеню как шомпол.
Утёр своё я от него лицо. Не до моралей тут.
Открылся снова люк и в радостного немца
Пустил я очередь короткую свинца
Он повалился на меня и об коленцо
Переломил я ему шею до конца.
Сорвал гранаты у него с ремня,
Кольца дёрнул, вышвырнул наверх.
Снаружи грянуло и только тишина
Снаружи. Звон и гул в разбитой голове.
Чуть обождал, больше не лезут.
Тогда уж поднатужил, вылез сам.
Справа от меня, поближе к лесу
Смотрю, ну просто чудеса!
Наши идут, наши, два отряда!
И видят трупы, танк, всё в гари и дыму.
Нет, братцы, доживу я до Парада!
До победного. Когда убьём войну.
Вот только Витьку жалко, как же без него то?
От Сталинграда ведь, и вон уже Берлин.
Сто пятидесятая дивизия, танковая рота.
А он мне всё пали по ним, пали…
Своим творчеством делится с вами наш подписчик Никита Гордеев
